Автор: Евгений Федоров
Оригинал статьи: http://www.oboe.ru/
Н. А. Римский-Корсаков — верный продолжатель творческих традиций М. И. Глинки. Статья о нём в шеститомной Музыкальной энциклопедии указывает на следующие сходства в творческом облике двух композиторов: «гармоничность мировосприятия, внутренняя уравновешенность, тонкий артистизм, безупречный вкус, чувство художественной меры, классическая ясность музыкального мышления»1). Это так. Пожалуй, можно согласиться и с Г. И. Благодатовым в том, что Римскому-Корсакову присуще «поэтическое восприятие природы, несколько сдержанное, стыдливо целомудренное раскрытие внутреннего мира человека и любовь к народной песне»2).
Вряд ли кто-нибудь будет отрицать, что в музыке Римского-Корсакова отражены чуть ли не все стороны человеческой психики, самые различные состояния природы. Необыкновенно красочно передан композитором весенний пейзаж в опере «Снегурочка» (1880–81). Об этой музыке хорошо сказал Г. И. Благодатов: «Как первый предвестник весны раздаётся тихое журчание первых скрипок — тает снег. Слышатся голоса птиц (флейты и пикколо играют тему весны). Не изменяя ни одной ноты поэтической мелодии, автор превратил её в почти натуралистически звучащий птичий клич» 3).
Предметом особой заботы для Римского-Корсакова является мелодия, которую он зачастую расцвечивает вариационными приёмами. Гармоническое мышление композитора отличается строгой логикой и ясностью. Очень часто гармония Римского-Корсакова служит фоном, на котором расцветает мелодия. Духовые инструменты тянут аккорды, а струнные играют фигурации по звукам аккорда. Мне часто приходилось исполнять партию гобоя в «Шехеразаде», и всякий раз меня охватывало чувство восторга, когда я слышал этот выразительный приём.
Гармония в операх Римского-Корсакова раскрывает характеристики действующих лиц. Так, например, в опере «Снегурочка» в тот момент, когда Мизгирь, ища Снегурочку, неожиданно натыкается на горелый пень, звучит увеличенная кварта валторн и эта гармония точно рисует психологическое состояние героя.
Римский-Корсаков очень умело использует приём полифонии. На мой взгляд, особенно выразительна полифония в среднем эпизоде «Сечи при Керженце» (1902–04)4). Когда контрабасы, бас-кларнет и контрафагот играют татарскую тему, флейты исполняют музыку с интонациями русской песни. Звенящее стаккато труб «прорезывает» оркестр и передаёт шум ожесточённой схватки, звон оружия сражающихся воинов.
Как правило, духовые инструменты в музыке Римского-Корсакова ярко индивидуальны. В каждой духовой партии отражены особенности тембра, присущие звучащему в данный момент инструменту, мастерски используется специфика исполнительских штрихов, динамики, атаки звука и исполнительского дыхания.
Наряду с основными инструментами духовой группы оркестра, Римский Корсаков часто использует их разновидности — флейту-пикколо, альтовую флейту, английский рожок, малый кларнет, бас-кларнет, контрафагот, малую трубу, альтовую трубу. Медные инструменты в его партитурах только хроматические. В этом отличие оркестра Римского-Корсакова от оркестра М. И. Глинки.
В опере-балете «Млада» на волшебную тематику (1889–90) используются несколько экзотических музыкальных инструментов, редко употребляемых в классическом оркестре: флейта Пана, лира, литавра-пикколо. Эти инструменты ему понадобились для воспроизведения фантастических эпизодов с ритуально-обрядовыми элементами.
Н. А. Римский-Корсаков полюбил духовые инструменты с молодости. Он много лет служил инспектором духовых оркестров Морского ведомства. Неся военную службу в Кронштадте, он организовал там регулярные концерты духового оркестра.
На собственные средства Римский-Корсаков приобрёл тромбон, кларнет и флейту. И только после того, как научился играть на этих инструментах, стал писать для них музыкальные сочинения. Это поведение Н. А. Римского-Корсакова может послужить примером для многих современных композиторов, которые пишут музыку для духовых инструментов, плохо зная их специфику и возможности.
Н. А. Римский-Корсаков много играл на кларнете и тромбоне и в своих письмах жаловался, что на тромбоне ему плохо даются верхние звуки.
Я преподаю исполнительство на гобое более тридцати лет и приглашал на свои занятия многих композиторов консерватории, но ни один из них ни разу не появился в моём классе. Новосибирских композиторов не видно и на концертах, где играют исполнители-духовики. Не удивительно, что в их творческом портфеле так мало сочинений для духовых.
В 1878 году в Кронштадте были исполнены два произведения Н.А. Римского-Корсакова для духовых инструментов — концерт для тромбона с оркестром (солист — рядовой Леонов) и Вариации на тему Глинки «Что, красотка молодая» для гобоя с оркестром (солист — унтер-офицер Ранишевский). Обеими сочинениями дирижировал автор.
Концерт для тромбона и духового оркестра в переложении для тромбона и фортепиано с удовольствием играют современные музыканты. Это произведение часто присутствует в обязательных программах на Всероссийских и Международных конкурсах музыкантов-исполнителей. Сочинение Римского-Корсакова «Вариации на тему Глинки для гобоя и духового оркестра» часто используется в переложении для гобоя и фортепиано как педагогический материал в музыкальных учебных заведениях.
Чрезвычайно выразительны и ярки духовые инструменты в «Шехеразаде» (1888). Я не могу согласиться с Г. И. Благодатовым в том, что «В «Шехеразаде» музыка моря, в общем, мало изобразительна. Широкие арпеджио аккомпанемента хороши на рояле, перенесённые в оркестр, они не возбуждают соответствующих ассоциаций. Буря финала — великолепная кульминация произведения — динамична и темпераментна, однако изобразительный момент в ней слаб»5).
Предполагаю, что сцены моря в «Шехеразаде» показались Г. Благодатову мало изобразительными лишь по той причине, что он слушал это сочинение в исполнении слабого дирижёра и плохого оркестра. Слушая это сочинение в хорошем исполнении, ярко представляешь себе море в любую погоду. То оно умиротворённое, каким бывает порой по утрам, похожее на тихую заводь, обласканную солнцем, когда изумрудная глубина просматривается, как сквозь увеличительное стекло. То оно грозно рокочет, бушуя среди мрачных скал.
Однажды кто-то дал Н. А. Римскому Корсакову сборник испанских народных песен и танцев, составленный композитором Хосе Инсенга. Николай Андреевич заинтересовался нотами и задумал написать пьесу для оркестра на темы некоторых песен и танцев. Отдыхая на даче под Лугой, он создал оркестровый шедевр — «Испанское каприччио» (1887).
Оркестровка этого произведения продолжает традиции испанских увертюр М.И. Глинки. Но в партитуре используется излюбленный приём Римского-Корсакова — каждый духовой инструмент исполняет соло или импровизированную каденцию. Партии духовых написаны с таким расчётом, чтобы продемонстрировать технические возможности всех инструментов, выгодно показать их регистры и тембры. В то же время они удобны для исполнения. Играя партию английского рожка в «Испанском каприччио», я всегда удивлялся, как удобно, «под пальцами» написана каждая нота.
Время от времени в небольших, но ярких каденциях солистов-духовиков встречается авторское указание a piacere (как нравится, без дирижёрской палочки). В этих местах солисту должна предоставляться полная свобода интерпретации. К сожалению, в наше время некоторые отечественные дирижёры нарушают волю композиторов и там, где встречается термин a piacere, дирижируют игрой музыканта. Такая дирижёрская манера лишает исполнение искренности и непринуждённости. По моему мнению, это происходит в тех случаях, когда маэстро хочет показать, что всё лучшее, что происходит в оркестре, создаётся именно им и никем другим.
Первое исполнение «Каприччио» проходило под управлением автора. Во время первой же репетиции оркестранты устроили ему бурную овацию. Публика тоже встретила новое сочинение восторженно.
Н.А. Римский-Корсаков считал, сто свом успехом он обязан тем, что использовал «богатый материал для разнообразных оркестровых эффектов». Как же автор недооценивал своё творение!
Квинтет Николая Андреевича для фортепиано, флейты, кларнета, валторны и фагота си-бемоль мажор (1876) сочинён для конкурса на лучшее камерное сочинение, объявленное ИРМО. Квинтет — образец великолепного использования духовых инструментов в камерном ансамбле.
Привожу список сочинений, написанных Н. А. Римским-Корсаковым специально для духовых инструментов:
— Квинтет для фортепиано, флейты, кларнета, валторны и фагота (1876);
— Концертштюк для кларнета (1877);
— Концерт для тромбона с духовым оркестром (1877);
— Вариации для гобоя с духовым оркестром на тему романса М. И. Глинки «Что, красотка молодая» (1878);
— Канцонетта и тарантелла для 2-х кларнетов (дата создания не известна);
— Два дуэта для 2-х валторн (дата создания не известна);
— Ноктюрн для 4-х валторн (1888).
К сожалению, не все перечисленные сочинения звучат в наше время на концертных площадках.
Примечания
1) Музыкальная энциклопедия в 6-и томах. — Том 4. — М.: Советская энциклопедия. — С. 635. [назад]
2) Благодатов Г. История симфонического оркестра. — Л.: Музыка, 1969. — С. 227. [назад]
3) Благодатов Г. Там же. — С. 232. [назад]
4) «Сеча при Керженце» — антракт к 3-му действию оперы «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» (1902–04). В наше время часто исполняется как самостоятельное произведение. Партии духовых инструментов изобилуют техническими трудностями. [назад]
5) Благодатов Г. Там же. — С. 213. [назад]
Об авторе
Евгений Евгеньевич Фёдоров – заслуженный артист России, и. о. профессора Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М. И. Глинки. В 1956 г. он окончил Ленинградскую консерваторию по классу гобоя и был направлен на работу в Новосибирск, где в том году открылась консерватория и был сформирован новый в стране симфонический оркестр.
45 лет с небольшим перерывом Е. Е. Фёдоров работал в Новосибирском филармоническом оркестре, из них 25 лет был концертмейстером группы гобоев.
Рецензируя выступления Новосибирского оркестра, отечественная и зарубежная пресса неизменно выделяла игру этого музыканта. Выступавшие с оркестром дирижёры и солисты высоко отзывались об его исполнительском мастерстве.
Е. Е. Фёдоров – первый интерпретатор произведений для гобоя многих композиторов Сибири. Фирма грамзаписи “Мелодия” неоднократно записывала его игру на пластинки. Многочисленные записи Е. Е. Фёдорова хранятся в фондах ГТРК “Новосибирск”. Он первым в Сибири стал исполнять в концертных программах сочинения для английского рожка и сделал ряд переложений для этого инструмента. В 2001 г. Е. Е. Федоров прекратил исполнительскую деятельность и полностью посвятил себя педагогической и научной работе.
В настоящее время он ведёт класс гобоя в Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М. И. Глинки, а также читает курсы лекций для студентов этого вуза по методике и истории исполнительства на духовых инструментах. Он автор многих опубликованных научных и методических статей, изданных в Новосибирске, Москве, Петрозаводске и за рубежом (всего 11 названий).
Среди учеников Е. Е. Фёдорова – солист Новосибирского филармонического оркестра, заслуженный артист России А. Космачёв.
Сайт Е. Е. Фёдорова: fedorov.nweb.ru